После этого инцидента прошло ещё четыре месяца в неведении, что да как. Патрули с того момента не выпускались из-за боязни встретиться с казаком. 120 дней прошло с момента обезглавливания целого отряда, и людям уже изрядно поднадоело жаться в своих углах как крысы. И правительство всё же решило отправить пять смельчаков на первую ночную смену. Зря: никто из отправленных домой не вернулся.
Их тела обнаружились, опять же, утром. В тех самых двадцати метрах от блокпоста. Снова обезглавленные и награжденные ровным, одинаковым у всех порезом. Но сейчас всё-таки нашлось одно отличие, на этот раз мутант забрал с собой не головы и большие пальца, а головы со ступнями и кистями. Получилось что-то вроде недоделанных кукол, которым мастер ещё не приделал головы, ступни обоих ног, и запястья обоих рук. С того момента больше не у одного человека даже мысли не возникало насчёт отправки патруля в ночную смену.
– Ой, что-то не верится мне, что удастся вам Казака хотя бы заметить или увидеть, а о поимке я вообще не говорю. Но если вы всё же обнаружите это чудовище, то на меня можете даже не рассчитывать. Мне моя голова нужна, – совершенно серьезно сказал я, делая последнюю затяжку и кидая окурок в пепельницу. А я ведь даже не заметил, как скурил сигарету.
– Эх, ладно, Саня, а я-то надеялся…
– Чего вы наделись? Вы для начала хотя бы логово этого чудища найдите, а потом уже «надейтесь», – резко прервал я Георгия. Через долю секунды я понял, что взболтнул лишнего. Но, честно говоря, этот разговор о казаке начал мне надоедать.
– Ну, хорошо, – наконец вымолвил тот, после чего, исподлобья смотря на меня, добавил. – Я, наверное, так и поступлю.
В его взгляде не было ни капли нерешимости. Можно даже сказать, он смотрел на меня свирепым взглядом хищника, умеющего убивать. Я автоматически поник, сейчас мне больше всего хотелось упасть под землю, растаять в этом стуле, всё что угодно, лишь бы не видеть глаз главного человека Спортивного Соглашения. Думаю, Гоше всё же не очень понравился мой дерзкий поступок. Да и то, что мой собеседник умеет убивать, я знал превосходно. Всё же, наверное, зря это я. Этот хорошо сложенный, пусть и не очень высокий, да ещё и пожилой, мужчина, выйдя он со мной один на один, скорее всего, одержал бы победу. В такое не очень верится, но это так.
– Ну что ж, Александр, кажется мне, что время нашей беседы подходит к концу, – после затянувшейся паузы сказал Георгий Васильевич, наигранно глядя на свои наручные часы. Я присмотрелся… о, «СASIO» значит, вроде бы, японские, хорошие часики. А у них ещё, как я смог рассмотреть, четыре циферблата, один самый большой – время, а в нём три маленьких, для чего предназначены вторые, мне не известно. – Так что вот, как договаривались, всё по контракту.
На стол упала не шибко толстая пачка белорусских рублей. Я взглянул на неё, подтянул к себе, взял в руки, показухи ради повернул деньги на 180 градусов, потом обратно, как бы оценивая, после чего спросил, уже зная ответ:
– Все семьсот?
– Все, даже, вроде бы, с подбавкой, уж слишком хорошо поработал, – ответил Гоша и улыбнулся.
– И в каком размере прибавка?
– Потом сам посчитаешь, я уже не помню. Ну а если нету, то извиняй, в таком случае с тебя и семьсот тысяч хватит, – сказал Георгий, садясь в кресло.
– Да ладно. Не будет, я не обижусь, мне и того, что я заслужил, достаточно, – произнёс я, улыбнулся, встал из-за стола и уже был возле выхода, как услышал.
– Ну-ну, ты вот только себя не обманывай…
И тут, тревожным и диким, разрывающем тьму, тишь и старинную заплесневелость времени воем, раздалась сирена…
Глава третья: Пассажир
Я выбежал из кабинета. Как только я попал в зал бара, меня сразу же подхватил массовый поток живых снующих в истерике тел.
Странно, такая вещь как неожиданные нападения дело уже довольно не новое, да вот только люди до сих пор реагируют так же, как в первый раз. Видимо, к такому не привыкают.
Кое-как пробравшись сквозь эту кутерьму, я побежал дальше. С одной стороны мне, человеку недавно вернувшемуся с задания, можно и не принимать в этом участие. Но на этот раз я всё же решил послушаться устава, в котором ясно сказано, что все, кто хоть как-то умеет управляться с оружием, должен защищать Спортивное Соглашение. Вот я и бежал к выходу.
Граждане, которые за это время так и не начали разговаривать с автоматом на «ты», бежали в обратную сторону. При этом изрядно вопя, крича и, в общем, бесполезно сотрясая запрелый воздух этих катакомб.
И вот сквозь весь этот звуковой и физический фон я пытался добраться хотя бы до Германа. Там я смогу забрать своё оружие, а потом уже как видно будет.
Вокруг летали обрывки фраз, нечленораздельных высказываний, непонятное мычание и трёхэтажный мат. Что я делал в те моменты, я уже и не помню, наверное, мечтал, как доберусь до подземного охранника. И уж как я радовался, когда из-за угла показался знакомый вырез в стене.
Омбала на месте не оказалась, но я на этом заострять внимание не стал.
Живой поток уже стих и дальше можно было двигаться более-менее спокойно – хоть что-то радовало.
Схватив автомат, я побежал далее. Перед выходом прикрыл глаза, хоть это и не очень надо, снаружи и так вечно мрачно. Вынырнул наружу, быстро поднялся по лестнице, забежал за ближний угол и там уже опустился на землю, при этом открыв привыкшие очи. А когда посмотрел наверх, то ужаснулся.
И зачем я это сделал. Не знаю, наверное, потому, что автоматы оборонявшихся людей были нацелены именно в небеса. Вот я и поднял глаза кверху.
За мгновение до этого, у меня возникла мысль об этом, но она отпала сама собой: было страшно хотя бы поверить, что они прилетели вновь. Но всё-таки это оказалось правдой.
Лысые, полностью покрытые коричневой сухой кожей тела в метр длинной. Странные, полупрозрачные, треугольные крылья состоящие из натянутой между двумя костяными отростками кожи. Они были настолько тонкими, что сквозь них можно было увидеть даже белёсые проплешины в тучах или же сами кости, похожие на две торчащие из тела палки. А также сплюснутые рыла без намёка на клюв и глаза, только неровный, лишенный губ разрез рта, как будто нарисованный на овальной голове, время от времени отворяющийся в монотонном визге, венчал это жуткое лицо.
Пассажир…
Я так надеялся, что не увижу их ещё как минимум полгода, но, видать, Бог действительно покинул эту мёртвую землю, раз уж не исполняются даже те желания, от которых зависит жизнь.
Кто их так назвал, я уже и не помню, просто пошло имя в народ, вот его и использовали. Просто так, люди любят сильно не напрягаться. Оно, вроде, обозначало что-то связанное с самолётами, однако ведь наименование «пассажир» так же связано и с автомобилями, и с лодками, и с остальным видом транспорта, которого уже почти не осталось. Но это не важно, главное, что имя привязалось.
И теперь при его упоминании трепетали многие. Я в их числе.
Странно, от кого могли пойти эти летучие существа, они не похожи абсолютно ни на кого из виданных мной в том, потерянном, мире птиц. Да и вообще жутко представить, как животное могло так измениться за четыре года, хотя это относится ко всем представителям новой фауны, поэтому я точно уверен, что здесь не обошлось без биологического оружия. Но сейчас не об этом…
Подняв ствол автомата, я выпустил небольшую вереницу пуль. Особо я не целился, да это было и не обязательно, я и так знал, что хотя бы одного, но я собью, и эта уверенность была связана отнюдь не с моим самолюбием и самообманом, что я хороший стрелок – хотя снайпер как-раз-таки из меня никудышный. На мою уверенность нашлись иные причины: почти не просветная туча коричневых тел надо мной. Ведь, казалось, мутант довольно небольшой, да и слабый – чтобы убить всего пары пуль хватает – однако он всё равно вгоняет в дрожь множество охотников, и всё это только по одной причине: количество пассажиров. Они никогда не летают в одиночку, и этим опасны.
Рядом со мной упало небольшое тело – больше на этом месте и секунды задерживаться не стоит: у пассажиров нет глаз, нет носа, нет ничего кроме рта и маленьких ушей по бокам, которые выглядят как грибы паразиты, но именно с помощью этих самых паразитов мутанты и находят пищу. Когда особь ранят она устремляется к месту своего убийцы, при этом истошно вопя, открывая местоположение пищи остальным собратьям. Мы долго пытались понять, как действуют эти существа, пока не заметили такую странность. Им ведь все равно, сколько их погибнет, их постоянно растущее количество от этого не уменьшится.
А вот людям совсем не всё равно. И умирать я пока не хотел, особенно в лапах этих бестий, смерть от которых ужасней самого кошмарного сна. Ни зубов, ни когтей у этих существ нет, они даже сгибать крылья не могут, единственное их оружие – это их рот. А если быть точнее – слюна. Напав на человека, они присасываются к любому участку его тела, будь оно открыто или запечатано в бронежилет. После этого их уже не оторвать. И тут-то начинается главное: пассажир выделяет некую слизь, которая растворяет всё, на что попадает: и кожу, и мясо, и кости. А вот то, что получается из растворённых вещей мутант и поглощает.
